Ольга Глушкова написала теплый рассказ о доме, в котором прошло детство трех поколений одной семьи, сопроводив его картой, созданной по воспоминаниям.

Дом в Сокольниках стал свидетелем множества удивительных историй: от веселых детских игр на крылечке, до тяжелых испытаний военных лет, от дружбы соседей, до тайны золотых монет, спасших семью от голода в военные годы.
Через воспоминания автора оживают не только стены, но и голоса близких людей: прабабушки Софьи, бабушки Маргариты, мамы Татьяны и любимой тетушки Марты, соседей и друзей детства.

Каждый уголок дома хранит свою историю — чугунная голландская печь, подвал с входом прямо из комнаты, маленькая уборная, ставшая детским убежищем от невзгод.

Моей бабушке Маргарите Владимировне исполнилось десять лет, и она пошла учиться в женскую гимназию неподалеку. Ее младшему брату Владимиру было шесть лет. Одновременно с нашей семьей квартиры в доме арендовали еще две семьи: Комаровские поселились в квартире №2 на первом этаже, а Ивановы — в квартире №1 на втором этаже. Наша дружба продолжалась долгие годы: сначала подружились наши прабабушки, потом бабушки, затем мамы, а позже и мы, внуки.

Я и моя двоюродная сестра Аня тесно общались с Наденькой Комаровской, с которой отмечали все детские дни рождения. Ездила я в гости и к дочке Гали Ивановой — Светлане.

Я часто вспоминаю нашу уютную квартирку, где счастливо прошло мое детство и мысленно прохожу по ней из комнаты в комнату. В своих воспоминаниях я подхожу к нашему дому и медленно поднимаюсь по деревянным скрипучим ступенькам на большое крыльцо.

На нем летом мы с подружками играли в «дочки-матери», зимой лепили снеговиков, а в дверном проеме папа вешал для меня качели. Какое это было счастье — раскачиваться, болтая ногами, напевать песенки и ловить солнечные зайчики!

Дверь с крыльца вела в холодные сени. Из них, отворив входную дверь, сразу попадаешь в прихожую. Прямо напротив стояла огромная круглая чугунная голландская печь, у которой я так любила греться зимой, сидя на детском стульчике и с наслаждением наблюдая, как в топке полыхает огонь и щелкают горящие полешки.

Дверь в прихожей вела в большую комнату, где я жила с родителями. Обстановка была небогатая, но все необходимое имелось. Прямо у входа — мой диванчик, на стене висел традиционный по тем временам ковер с оленями, дальше — большой диван родителей, напротив — гардероб с зеркалом. У окна стоял стол, над ним висели полки с книгами. Рядом на тумбочке стоял ламповый радиоприемник, а сверху у него был проигрыватель для грампластинок, которых у нас было очень много.

Родители часто слушали песни Клавдии Шульженко. Чаще всего у нас звучала песня «Синий платочек». Я же обожала слушать записанные на пластинки сказки: «Буратино», «Чиполлино», «Старик Хоттабыч». Чуть позже у нас появился магнитофон «Нота».

Мой папа Анатолий Алексеевич записывал много песен на магнитные пленки. Мне полюбились песни «Золушка», «Зима», «Алеша». Я часто их напевала, а мама записывала на магнитофон мое незатейливое исполнение.

Самым интересным местом в нашей комнате для меня был подвал, вход в который располагался как раз посередине комнаты, напротив шкафа. Надо только открыть тяжелую крышку, вмонтированную в пол, и спуститься по ступенькам вниз. Меня туда, конечно, не пускала мама, но иногда, когда ее не бывало дома, мне удавалось выпросить разрешение у папы. И тогда мы спускались в подвал вдвоем.

А там на полках целое богатство: трехлитровые банки с различными соленьями и обожаемыми мною компотами — персиковым, вишневым, из яблок китайка, а также с вареньем — клубничным, малиновым, абрикосовым и черносмородиновым.

Но все эти вкусности были припасены на праздники, и только малиновое и смородиновое варенье мама выдавала мне в качестве лечебного средства во время простуды.

Поэтому в детстве я так любила болеть. Тогда можно было не ходить в детский сад, а целый день лежать в кровати, читать интересную книжку и пить обжигающий чай с малиновым вареньем. Благодать!

За окном нашей комнаты находился небольшой палисадник, где рос огромный куст сирени, ветви которой при ветре жалобно стучали в стекло, а весной во время ее цветения комната наполнялась сладким ароматом.

Рядом рос старый тополек, защищавший летом окна от палящего солнца, под ним — куст крыжовника с удивительно вкусными ягодами и огромные «золотые шары» — цветы с яркими солнечными головками.

Однажды ранним утром случился пожар — от брошенного окурка загорелись хранящиеся во дворе деревянные ящики, которые высокими штабелями стояли около палатки, в которой принимали стеклотару. Огонь чудом не перекинулся на наш дом. Спасла проезжающая мимо поливальная машина, которая и залила горящие ящики. Я из своей кровати с ужасом наблюдала как языки пламени подбираются к нашей сирени и топольку. Они были сильно опалены огнем, но уцелели и потом еще долго теряли обгоревшие листочки.

Далее заглянем в маленькую комнату, в которой жила обожаемая мною тетушка Марта.

Я очень любила у нее бывать, так как у нее был телевизор, и мы вместе, часто вместе с другими соседями, смотрели фильмы и мультики.

У окна стояла швейная машинка, на которой тетушка шила наряды для моих многочисленных кукол, и пузатый холодильник «Мир», в котором хранились разные вкусности — ветчина и шоколадное масло. Марта всегда угощала меня ими. А еще мы с ней очень любили делать к чаю «гоголь-моголь», взбивая яйца с сахаром специальным венчиком.

Выйдя из комнаты тетушки и миновав прихожую, можно попасть в огромную коммунальную кухню. В углу стоит колченогая газовая плита, все конфорки которой поделены на наши и соседские. Рядом с плитой в рядок стоят два кухонных стола с ящиками для съестных припасов. Над ними весят открытые полки с посудой.

На противоположной стене располагается ржавая от старости раковина с вечно текущим краном и газовый котел АГВ. Он использовался для отопления и после его установки в 1970 году, к моему большому огорчению, прекратили топить печь.

Из кухни дверь ведет в малюсенькую комнату наших соседей. До революции она предназначалась для прислуги. В ней помещались только небольшой шкафчик, кровать, стол и два стула.

Сначала тут жил очень добрый, похожий на Деда Мороза, старичок —Михаил Платонович. У него под кроватью я маленькая пряталась, когда болела и нужно было парить ножки и ставить горчичники, которые я очень не любила.

После его смерти, которую я перенесла очень тяжело, и долго по нему скучала, в комнате поселился студент театрального училища из Таллина.

Однажды на Новый год он пришел ко мне в костюме Деда Мороза и принес в подарок замечательную книгу Киплинга «Рики-Тики-Тави» про храброго мангуста, спасшего своих хозяев от змей, а также куклу «капризная Аленка», которая отворачивалась от ложки с кашей , но пила молочко из бутылочки, так как и в ложке, и в бутылочке были вмонтированы магниты.

После того, как студент окончил свою учебу и уехал домой в Таллин, в комнату вселилась пожилая пьющая супружеская пара, научившая меня играть в домино на деньги и собирать в Сокольниках пивные и водочные бутылки.

За каждую найденную бутылку они платили мне одну копейку и за полдня такой работы я зарабатывала 20 копеек, которых хватало на два эскимо по 10 копеек или на один стаканчик пломбира за 19 копеек с кремовой розочкой. Родители от такого моего времяпровождения были в ужасе, а я была очень довольна.

Но пройдемся дальше по квартире. Из кухни дверь ведет в темный малюсенький предбанник. Прямо за ним находится холодная кладовка, где хранились разные хозяйственные вещи: тазы для стирки, корыто для моего купания, ведра для мытья пола, швабры, веники, пила для пилки дров, топор, лопата, чугунные утюги.

Одно время там в коробке жил мой ежик Яшка, до тех пор пока он не залез в таз с клубничным вареньем, поставленным туда остужаться.

Яшку мама выловила из варенья, отмыла и велела нам с папой отвезти его на дачу моей тете Жене, маминой старшей сестре. Под мой рев папа это и сделал — отвез Яшку и выпустил его на даче.

С тех пор там время от времени появляются ежики, наверное это потомки моего Яшки. Потом этот чулан облюбовала наша кошка Брыська, она ловила там мышек.

А рядом с кладовкой было мое любимое место в квартире — уборная с огромным сливным бочком и керамической ручкой на толстой цепочке, служившей для слива воды.

В ней я пряталась от маминого праведного гнева, когда набедокурю. Задолго до возвращения мамы я стаскивала в свое убежище игрушки, книжки, что-то вкусненькое, одевала теплый свитер и валенки и устраивалась на деревянной крышке унитаза, закрыв дверь на щеколду. Вернувшаяся с работы мама сразу все понимала. И тут я начинала с мамой торговаться, что выйду при условии, что она не будет меня ругать. Мама только ухмылялась, мол сиди себе.

Так продолжалось до тех пор, пока с работы не возвращался пьяный наш сосед, работавший поваром. Он приходил домой уставший и ему, в его состоянии, срочно надо было попасть в уборную.

Поэтому он, не выбирая выражений, приказывал маме в срочном порядке вытащить «своего щенка», то есть меня, из уборной. Мама, конечно же, шла мне на уступки, соглашаясь не ругаться, и я гордая выходила из своего убежища.

Однажды, когда пьяная соседка, жена повара, сдала любимую всеми соседями дворовую собачку Альму на живодерку, я ей жестоко отомстила, выщипав у ее шубы на видном месте все шерстинки. Повар устроил дикий скандал, кроя меня «матюками». Родители, конечно, меня для порядка наказали, поставив в угол подумать о своем некрасивом поведении. А Альму мой папа потом выкупил из живодерки за три рубля. Она, к моей радости, опять вернулась к нам во двор и скоро у нее появились прелестные щеночки, которых я подкармливала молочком.

В общем жизнь в нашей маленькой коммуналке была веселая.

В нашем доме на втором этаже жила семья будущей киноактрисы Верочки Орловой, ставшей знаменитой после исполнения главных ролей в фильмах «Близнецы», «Иван Бровкин на Целине» и «Дети Дон Кихота».

В связи с этим существовала легенда, что до революции весь дом принадлежал семье Орловых, а потом их уплотнили, подселив соседей. И только найденные мною недавно в Московском архиве документы на дом прояснили ситуацию.

Владельцами дома изначально были не они, а Нечаева Александра Яковлевна. Вера Марковна приехала в Москву только в 1930 годы вместе с семьей из Днепропетровска. После окончания школы она поступила в Театральное училище при Московском театре Революции (ныне театр им. Маяковского), где обучалась с 1937 по 1941 год. В кино Вера начала сниматься с 1945 года.

С ее проживанием в нашем доме связано много забавных историй, которые мне рассказывала жена бабушкиного младшего брата Владимира тетя Оля. Вера Марковна была очень миленькая и жизнерадостная девушка и в годы обучения в театральном училище у нее было много кавалеров, которые каждый вечер после занятий провожали ее домой. Потом провожающие долго не отпускали Верочку, беседуя с ней, стоя на крылечке у входной двери.

Пикантность ситуации была в том, что рядом с входной дверью на второй этаж располагалась единственная в доме уборная и все соседи очень стеснялись ею воспользоваться, поэтому с нетерпением ожидали, когда очередной Верочкин ухажер попрощается и уйдет.

Еще одна история, которая была связана с семьей Орловых, произошла 6 ноября 1943 года, когда в Москве проводился салют, посвященный освобождению города Киева. Орудия, из которых давался салют, располагались поблизости на улице Стромынка.

Верочка и ее дедушка стояли на площадке второго этажа и смотрели салют в окошко. В это же самое время моя бабушка Маргарита Владимировна, закончив стирку белья, вышла на крыльцо, чтобы вылить грязную воду из таза в соседние кусты сирени. Тут раздался очередной залп орудий и, вместе со звуком залпа, обрушилась лестница на второй этаж. Верочка вместе с дедушкой провалились вниз! В результате падения оба получили травмы: дедушка сломал ногу, а Верочка руку. Сбежавшиеся соседи, помогли им выбраться из завалов и вызвали скорую помощь, которая увезла их в ближайшую Русаковскую больницу.

Когда все разошлись по своим квартирам, моя бабушка Маргарита, пробираясь через обломки бывшей лестницы к своей квартире, нашла среди развалов 5 золотых царской чеканки. Эти монеты буквально спасли семью от голода в военные годы.

С началом Великой Отечественной войны жизнь  моих родных круто изменилась.
В сентябре 1941 года моя прабабушка Софья Эдуардовна и моя бабушка Маргарита Владимировна вместе с тремя дочерьми Евгенией, Татьяной и Мартой как этнические немки были высланы из Москвы в Карагандинскую область. Брат моей бабушки Владимир Владимирович ушел на фронт. Дома осталась только его жена Ольга Николаевна.

До Караганды наша семья так и не добралась — помог трагический случай, произошедший на вокзале в городе Пенза. Во время остановки Бабушка Маргарита пошла за кипятком и была задержана военным патрулем. Ее помог освободить от неминуемого ареста ехавший с ней в одном вагоне известный московский адвокат. Он уговорил патруль отпустить бабушку, при условии, что она больше не появится на вокзале. Так семья осталась в Пензенской области в селе Макшан.

Условия проживания были ужасными. Дом, в котором поселилась семья, был с протекающей крышей, дров не было, еды то же. От голода и холода прабабушка Софья заболела воспалением легких и умерла 30 декабря 1941 года.

Бабушке вместе с дочками удалось вернуться в Москву только в 1943 году благодаря брату Владимиру, которому удалось оформить семье пропуск в Москву.

Две из найденных золотых монет были подарены тому адвокату в знак благодарности за спасение бабушки от ареста. Остальные три монеты были обменены на продукты на рынке, что позволило семье избежать голода в военные и первый послевоенный год, так как в Москве бабушку, как немку, на работу никуда не брали. С большим трудом ей удалось устроиться дворником и истопником в жилищное управление, но зарплата ее была столь мала, что прокормить на нее троих дочерей было практически невозможно. Так что найденные золотые монеты стали для семьи чудесным спасением.

Эта история постоянно обсуждалась в нашей семье. Все загорелись идеей отыскания в доме клада: уж если нашлись пять золотых монет, значит, где-то спрятан еще более крупный клад. Поэтому в конце семидесятых годов, когда наша семья уже переехала в новую квартиру в Отрадном, а дома в Полевом переулке готовились к сносу, вся семья собиралась присутствовать при этом, чтобы клад случайно не достался строителям. Но этому не суждено было случиться: в доме неожиданно случился пожар, и он частично выгорел, так и унеся с собой тайну клада.

На этом и закончилась история моего дома, в котором три поколения нашей семьи прожили почти 65 лет с 1912 по 1976 год.

В рамках Лаборатории специально для моих дочерей я написала детскую книгу про историю нашей семьи. И хочу поделиться своим опытом и советами, которые вам пригодятся, если вы решите повторить мой эксперимент.

Я создала эту книгу, потому что поняла простую вещь: знание истории своей семьи помогает ребенку ощутить себя частью большого целого — семьи, культуры, народа. Уже сейчас, глядя на мир глазами предков, мои дочки начинают понимать причины человеческих поступков в разные времена.

Рассказы об истории семьи формируют характер детей, учат их задаваться вопросами и анализировать прошлое, что развивает критическое мышление и приносит огромную пользу.

Кроме того, подобные разговоры сближают семью, передают детям жизненный опыт и ценности предков.

Изучать историю семьи можно в любом возрасте. Главное — найти подход!

С младшей дочкой мы смотрим исторические мультфильмы, ходим в музеи на интерактивные мероприятия. Это позволяет погрузиться в историю нашей страны и показать, что ее изучение — по-настоящему увлекательное занятие!

Конечно, когда дети взрослеют, становится легче. Школьная программа расширяет кругозор ребенка. А с подростком 14 лет уже можно прийти в архив, где он своими глазами сможет увидеть письма, фото и документы своих предков. Это совершенно другой уровень восприятия!

Существует масса вариантов, как можно рассказать об истории семьи своим детям.

Иногда достаточно просто показать фотоальбом и рассказать о людях, что запечатлены в нем. Если ребенок еще совсем малыш, можно вместе нарисовать и раскрасить родословное древо. Подростки же могут сами создать мультфильм и оживить историю своей семьи, используя покадровую анимацию.

Неожиданно интересным форматом может стать экскурсия по местам памяти. Так, моя бабушка родилась в селе Ивановское — сейчас это один из районов Москвы. Конечно, за прошедшие десятилетия он сильно изменился. Но тем любопытнее нам с дочкой было пройтись вместе с бабушкой по району и услышать ее рассказы о былых местах и событиях.

Конечно, визуальное оформление играет огромную роль при создании детской книги. Оно привлекает внимание ребенка, заставляет его подолгу рассматривать страницы.

Так, каждая обложка перед главами моей книги отражает суть соответствующей главы и создана таким образом, чтобы, с одной стороны, нести определенный смысл и помогать ребенку лучше понять семейную историю, а с другой – быть яркой и запоминающейся.